Трое в подводной лодке, не считая собаки (СИ) - Страница 91

Сашке было интересно узнать ещё пару-тройку фактов из богатой биографии Шумахера, но дело есть дело.

— Давай, прикручивай, — пробурчал он, — ща дело сделаем, и потом обсудим герцога и его алхимию.

Гейнц прикрутил-таки жалким подобием гаечного ключа железные — меди катастрофически не хватало, — шины в указанное место шестью, причем разными, парами болтов с гайками. «Подгоняли по месту, — догадался Саня, — индивидуальная, ручная работа». Метчиков и плашек в наличии не имелось. Не имелось также рубильника, предохранителя и реостата. «Всё на коленке, всё через задницу, — бурчал Саня, — даст бог, не взорвёмся, не сгорим, и не отравимся».

Сам он, конечно же, внутри мандражировал. При таком каменном веке дождаться нужного результата можно только при одновременной помощи Маниту, Аматерасу и Николая-угодника. Кто в нынешнем пантеоне русских святых отвечает за физику и неорганическую химию, Саня не знал, поэтому перекрестился и постучал по разъёму ножевого типа, чтобы обеспечить хороший контакт и благоволение небес. Внешне, конечно же, электрические явления сразу никак не проявились, если не считать мелкую искру во время подключения батареи.

— Ну всё, — заявил Сашка, — пусть работает. С божьей помощью.

Однако показались пузырьки на электродах, процесс пошёл. Что будет в результате — гипохлорит или хлорат натрия, покажет время. Может вообще какая-нибудь непригодная для применения смесь. Но Саня надеялся, что всё-таки нужное количество гипохлорита натрия он получит. Не зря же он в своё время мучился с получением бертолетовой соли посредством электролиза. Правда и время было иное, и реактивы, и электроды. Были и амперметры с вольтметрами, и вообще. Чуть пальцы не оторвало, — это он вспомнил, как на простой бумажке у него в руках рванула смесь красного фосфора и бертолетки, что, в целом, показывало верный, с точки зрения электрохимии, и порочный, с точки зрения соседей, Сашкин Путь.

Однако Гейнц всё-таки усмотрел в корыте с раствором соли некоторые изменения.

— Кипит? Само? — спросил он и попытался наощупь определить температуру.

— Реагирует, — возразил Сашка, — пошли пока отсюда, тут сейчас вонять будет. За час что-нибудь получится. Не может не получиться, — успокаивал он уже сам себя.

Они вышли во двор и оставили открытой дверь.

— Пусть проветривается, — сказал Сашка, — у тебя есть вопросы?

— Что это за… — Гейнц не смог сразу подобрать подходящего слова, — за этакое… такое ты построил?

— Прогресс, или наука на марше, — самодовольно объявил Сашка, — я ж тебе говорил, электрический флюидный эфир я получил, и сразу к делу приспособил.

— Что ещё за очередную чушь ты мне тут рассказываешь? Мне, значит, говоришь, что флогистона нет, а сам тут флюиды какие-то изобретаешь.

— Это не чушь. Это то, что есть на самом деле, в отличие от чисто умозрительного флогистона и мифического теплорода.

Саня понимал, на какую зыбкую почву он становился, но решил на этот раз додавить Гейнца. Один раз, но до конца. «И что я к тому флогистону докопался, — думал он между делом, — всё равно ничего сейчас, в наших условиях, не докажешь».

— Ты меня послушай, — начал он издалека, — я сейчас тебе, к сожалению, натурно доказать много чего не могу. Так что прошу поверить мне на слово. Кое-что покажу, когда реактор остынет, а сейчас внимательно слушай. Я использую свои знания для дела, и доказывать тебе не собираюсь ни-че-го! Если вы там, в своих Европах, прозябаете в невежестве, то это ваши проблемы. Будет время тебе что-то объяснять — объясню, а бодаться с тобой, из-за того, что ты считаешь это ересью, чем-то невозможным, или ещё по каким-то тобой придуманным причинам не буду!

В голове у Шумахера варилась какая-то невыносимая каша, смесь махрового мистицизма, трепетного идеализма и самого грубого материализма. Настоящая химия начнётся только с Лавуазье, а пока приходилось изворачиваться так. Однако пока Шумахер был готов слушать.

— Отчего железо превращается в ржавчину? Не думал? Не ду-у-умал, — удовлетворенно констатировал Саня, — потому что это для тебя явление привычное и неизбежное, как восход солнца. И, следовательно, ты не задумывался о том, что при этом происходит. В общем, я тебе открою тайну — ржавление и вот эта батарея — это явления одного порядка. Связь между ними неочевидная, но она есть. А во второй емкости происходит обратный процесс. В целом это называется окислительно-восстановительные реакции. Философическая диалектика, дуализм, единство и борьба противоположностей. У восточных народов это называется несколько иначе, ну там и менталитет другой.

Нарисовал Гейнцу тайцзы, которая, как всем известно, в краткой и доступной форме изображает круговорот всего сущего в подлунном мире. У русских же она трансформировалась в неразрешимую философскую задачу: «Где начало того конца, которым кончается начало?» С Гейнцем чуть не случился пароксизм мозга, поскольку слова Сашка говорил все знакомые, а вот вместе они никак не сочетались. Всё это, по мнению немца, относилось к разделу магии, поскольку разумом не осознавалось, как научно подтверждённый процесс. Но он молчал. Боялся, что Сашка замолчит, а результаты его опытов — вот они. И они требовали хоть какого-то объяснения.

Сашка тоже боялся. Боялся всего — начиная от того, что Гейнц начнет обвинять его в сношениях с дьяволом, или, на крайний случай, начнёт аргументированно возражать. Трудно тягаться с Шумахером, который цитировал таких авторов, о существовании которых Саня даже и понятия не имел. Гейнц хоть и был так же далёк от теоретической физики, как и Сашка от теоретической химии, но, поскольку дело касалось металлов, он решил дослушать до конца. Было видно, что у него происходит ожесточенная внутренняя работа.