Трое в подводной лодке, не считая собаки (СИ) - Страница 65

Сумма всех воодушевила и даже вызвала нездоровый ажиотаж. Всем захотелось сразу пожить красиво, и, между делом, что-нибудь построить. В особенности воодушевился Саня, которому надоела полубичёвская жизнь, надоела деревня, и вообще! Костя, уже осмысливший и переживший этот позорный этап, сразу сказал:

— Не жили красиво, так и нефик привыкать. Вы уподобляетесь тем же разбойникам с большой Муромской дороги. Хапнули, промотали — и снова зубы на полку. Давайте как-то конструктивно.

— По текущим делам, я думаю, сразу после Рождества запустим ткацкие станы на полную мощность, — ответил Слава, — и есть подозрение, что пойдут первые деньги. По железу — если всё делать по уму, то можно и ссуду у государства вытребовать.

Костя поморщился, как от зубной боли.

— А что, без государства вообще никак?

— Серьёзное дело никак, в силу сложившихся общественно-экономических отношений в современной России. Всё зарегулировано до предела, и практически полный контроль государства, чуть ли не во всех сферах жизни. Мы тут затихарились в глубинке, а вообще власти на местах на каждый чих в столицу письма пишут. Впрочем, ладно. Я тоже за то, чтобы куда-нибудь съехать, к проточной воде.

Саня добавил:

— Та мельница, что у отца Онуфрия, много не потянет. Слишком дебет низкий у той речки. Надо что-то помощнее.

— И железо пора бы уже, я тут с Саней согласен. Дело не быстрое, пока то, да сё, время-то летит, — добавил Костя.

— И сукно, — вставил Слава, — я тут порылся в бумагах, оказывается, несмотря на все усилия властей, армия до сих пор испытывает нужду в сукне. А из того, что нынче производят, треть примерно — такое фуфло, что даже армия не берёт. Впрочем, это относится ко всем отраслям. Я тут справочку видел, так даже иголок, прости господи, продано были только 80 процентов от произведённого, остальное такого качества, что и русские не берут, стараются импортные использовать. Кое-что не производится вообще, из-за отсутствия квалифицированного персонала. Так что развернуться есть где. И с сукном тоже. И с железом сейчас вполне подходящая ситуация. Пока не отменили один Указ Петра от девятнадцатого года, о разрешении искать руды, невзирая на собственников земли, так можно покрутиться. И ещё не распустили Мануфактур-коллегию. А в Берг-коллегии начальником пока сидит Яков Брюс.

Ефим Григорич, услышав знакомое слово, встрепенулся.

— Яшка-то? Высоко взлетел, каналья. Но князь Петр Фёдорович Мещерский говорил, старых друзей не забывает, но и во всякие комплоты не вступает. Эх, сожрут его там.

— Не успеют, — не согласился Слава, — он в марте в отставку подаст и в июле уедет в своё имение. Императрица к нему благоволит, а Меншикову он не соперник, хотя хрен того Светлейшего знает, если он своих закадычных-то подельников скоро всех пересажает.

— Так надо к Яшке ехать, — взбодрился Романов-старший, — раз он в Берг-коллегии начальник. Ты что говорил? Что все места знаешь, где руды лежат? — пихнул он локтем Ярослава.

— Знаю, только вопрос-то принципиально не решён…

— А что тут решать, — добавил Саня, — если деньги есть, так надо точно куда-нибудь… Э-э-э… Ну где у нас металлургия развиваться будет?

— Есть места, относительно недалеко. Кольчугино, Ковров. Чуть дальше — Выкса, Унжа, Гусь. Хотя я бы взял за основу Выксу. Там и руда рядом, на первое время, и лес и, главное, транспортная система. Ока рядом, Волга, а Выксунские пруды живы до сих пор. В смысле… ну вы поняли.

— Мы тебе поверим, — сказал Костя, — я тоже как-то был в Выксе, видел этое дело. Впечатлило.

— Вопрос о месте проработаем чуть позднее, — остановил прения Слава, — принципиальный вопрос решаем: вкладываемся в металлургию или нет?

— Вкладываемся, без базара.

— Ну тогда я насчёт Выксы голосую. Тут тоже, как и у нас в недавнем прошлом, пятилетками всё меряется. Предположим, получим разрешение Берг-коллегии на основание железоделательного завода, через пять лет должны будем показать продукцию. Пока получим дозволение, пока всякие заготовки организуем, то, как раз, года за четыре управимся.

— А чё года за четыре? — возмутился Саня, — пятилетку у нас за три года положено. Правда, Кость?

— Правда у всех своя, — ушёл от ответа Константин, — Слава нам сейчас расскажет.

— А хотя бы год, минимум, нужен на то, чтобы приготовить потребное количество леса. Желательно лиственницы. Нарубить, привезти, просушить как следует. И не пороть горячку, как Баташевы, у которых Запасный пруд оказался ниже Верхнего, на котором основной завод стоял. То есть нужна топосъемка местности, тщательное планирование и всё такое, чем должен заниматься наш Главный Инженер. Ферштейн?

— Яволь, мой генераль, — ответил Саня.

— Вот в таком вот, значицца, аксепте. Пятилетку, чтоб не нарушать добрых традиций, выполним за три года. То есть, при крайнем сроке в пять лет, продукцию мы должны дать через три года. Пусть даже не товарную, но чтоб было, что показать высоким инспектирующим лицам. Так-сь. Да. А потом разовьёмся по ходу дела. Саня, ты проджекты уж рисуй на три этапа. Вообще, я считаю, что самое трудное в данном деле — это получение разрешения от Берг-коллегии, ведь там придётся общаться с чиновничеством, о котором мы никакого представления не имеем. Но есть надежда, что Ефим Григорич столкуется с Брюсом. Ну и придётся, наверное, подмазать кое-кого.

Костя тяжело задышал и набычился.

— Костя, не сопи так сильно, за административный ресурс придётся платить, это закон природы. Никакого важного дела нельзя было сделать, не дав им взятки; всем им установилась точная расценка с условием, чтобы никто из них не знал, сколько перепадало другому. Это были истые дети воспитавшего их фискально-полицейского государства с его произволом, его презрением к законности и человеческой личности, с притуплением нравственного чувства. Конец цитаты, Ключевский. Это, к слову, о птенцах Петровых.